Плюшевый медвежонок - Страница 11

К оглавлению

— А они с самого начала женаты?

— Как понять «с самого начала»?

— Ну, может быть, для одного из них это второй брак?

— Я точно не знаю, но, раз у них и сын и дочь уже студенты, они, должно быть, женаты давно.

— Если Кёко сейчас сорок лет, а дети уже учатся в университете, значит, она вышла замуж довольно рано.

— Может быть, она что-нибудь и скрывает, но в любом случае замужем за Коори она уже давно.

— А других детей у нее нет?

— Я не слыхал. Да с чего это ты так ею заинтересовался?

— Знаешь, она меня как-то взволновала.

— Кёко Ясуги волнует всех мужчин.

Следствие по делу об убийстве Хэйворда не двигалось с места. От Интерпола также не поступало никаких сведений. Американской полиции было поручено обследовать место жительства покойного, но так как преступление было совершено за океаном, в Японии, то в США никто толком не понимал, что именно надлежит искать.

Кстати говоря, были основания полагать, что последнее время Хэйворд жил в нью-йоркском Гарлеме, по никаких следов Хэйворда найти там пока не удалось, по крайней море в донесениях из Штатов об этом не говорилось ни слова. Для этого государства — члена ООН, видимо, было не так уж важно, что за границей убили какого-то негра. В Нью-Йорке насильственная смерть не может стать сенсацией. Американская полиция неизбежно заразилась всеобщим равнодушием к факту убийства свободного гражданина США. Однако, возможно, убийца — японец. Пусть на родине Хэйворда хранят хладнокровие, но поиски прекращать нельзя, и японская следственная группа приступила к розыскам такси, которое 13 сентября доставило Хэйворда с аэропорта Ханэда в «Токио бизнесмен отель».

В Токио двадцать тысяч государственных такси и шестнадцать тысяч частных. Притом нет никаких гарантий, что Хэйворд ехал из Ханэда именно на такси. И тем не менее, это была единственная оставшаяся нить.

…Почему он поехал именно в «Токио бизнесмен отель»? Может быть, об этом что-то известно таксисту, привезшему туда Хэйворда, если негр вообще приехал на такси…

Ключевое слово загадки

1

Снова наступило унылое утро. Он уже проснулся. В голове, словно налитой свинцом, оставалась неприятная тяжесть. Веки еще склеивал сон, но было ясно, что, сколько ни лежи, заснуть больше не удастся.

Кёхэй поднялся умыться. Ноги были словно ватные, и он с трудом сохранял равновесие, борясь с «остаточными явлениями», обычно ощущавшимися наутро после приема «лекарства». На циновке спала вповалку компания, участвовавшая во вчерашней вечеринке. Опухшие, землистые лица, как у людей с больной печенью, шершавая сухая кожа, фиолетовые мешки под глазами, потрескавшиеся губы, гной в уголках глаз — глядя на этих спящих мертвецким сном юношей и девушек, трудно было поверить, что большинству из них нет еще и двадцати лет. Пробираясь сквозь нагромождение тел, Кёхэй нечаянно наступил кому-то на ногу и поглядел вниз.

Девушка болезненно скривилась и чуть приоткрыла щелочки глаз, но тут же повернулась на другой бок и снова заснула. Она была почти голой. Несмотря на худобу, вся ее фигура, казалось, излучала силу. Тело, от груди до колен прикрытое лишь краешком одеяла, какой-то неприятной красотой выделялось среди истощенных мужских тел. Лица спящих не были знакомы Кёхэю. По всей вероятности, он вчера привел к себе эту компанию прямо из ночного бара. И сейчас незнакомые парни и девушки оказались в особнячке, который отец с матерью купили Кёхэю, чтобы у мальчика было место для занятий. Родители стремились не столько ублажить сына, сколько выдержать свой пресловутый принцип невмешательства и, выложив сразу чуть ли не двадцать миллионов иен, приобрели особнячок в тихом уголке Сугинамику, утверждая, что «ребенку» будет удобнее жить самостоятельно.

В этой «берлоге» Кёхэй скрывался, прогуливая лекции, здесь же развлекался с девицами. Ночи он проводил в кафе и барах, а потом нередко приглашал к себе в особняк целые компании, и они устраивали самые настоящие оргии, да еще с «лекарством».

В доме, как всегда, царили ужасающий хаос и грязь: на кухне в мойке громоздились горы немытой посуды, на столах — облепленные мухами остатки еды, в комнатах была в беспорядке раскидана одежда и в углу на куче пластинок лежала гитара.

В четырнадцатиметровой комнате с террасой из-под груды одеял высовывались чьи-то голые ноги, торчали головы с всклокоченными немытыми гривами волос. На полу, свидетельствуя о бурно прошедшей вечеринке, валялись рулончики туалетной бумаги, кожура апельсинов, окурки, коробочки из-под наркотиков, пустые бутылки, надорванные пакетики из фольги…

В застоявшемся воздухе висел кислый смрад. Однако вся компания по-прежнему спала глубоким сном. Кёхэй прошел в соседнюю комнату — столовую. На дощатом полу лежал на боку пустой баллон огнетушителя. Столовую наполнял резкий неприятный запах химикатов.

Кёхэй вспомнил, что вчера, вернувшись из ночного бара, они решили «поиграть» с огнетушителем. Чего только не придумаешь, когда ты уже подогрет «лекарством»! Четверо парней и четверо девушек, сбросив одежду, улеглись на пол. Кёхэй сбил наконечник огнетушителя, и столовая мгновенно превратилась во вспененное море. Они начали по очереди направлять струю друг на друга. Голые, одурманенные наркотиками и похотью юнцы визжали и извивались в скользкой белой пене…

А потом липкие от пены тела сбились в кучу под душем. В крошечной ванной комнате восьмерым было и не пошевелиться. Кёхэй стал попеременно пускать то холодную, то горячую воду, но, даже когда лился почти кипяток, спастись никому не удавалось…