Плюшевый медвежонок - Страница 65

Синко заглянула в щелку. В ту же секунду ее ослепило, и она поняла, что это фотовспышка. Кто-то проник в гараж и фотографирует.

Не помня себя, Синко завопила:

— Воры!

Морито вздрогнул. Ночная тишина спящего дома придала ему уверенности, он увлекся и фотографировал вволю. А тут его как ведром ледяной воды окатило. Он нервно затоптался на месте и наткнулся на пустую канистру из-под бензина. Канистра опрокинулась с ужасным грохотом, способным, казалось, перебудить весь квартал. Шум еще больше воодушевил Синко:

— Воры! Грабители! Убийцы!

Морито в страхе заметался по гаражу. Хуже всего было то, что Синко преграждала путь к отступлению. Бежать было некуда. Загнанный в угол, Морито залез под машину и затаился. Разбуженные криками Синко, спустились со второго этажа барышня и хозяин. Прибежал и сторож с ружьем.

— Что произошло? — Хозяин поднял на Синко припухшие глаза.

— В гараже… вор!

— Что может вору понадобиться в гараже?

— Я не знаю. Но там кто-то есть.

Сторож бросился в гараж, и вскоре Морито очутился в его могучих объятиях. Между тем барышня набрала телефон полицейского участка Кодзимати, который находился в двух шагах от дома Коори. И Морито передали с рук на руки подоспевшему полицейскому.

2

Кунио Морито был задержан на месте преступления и доставлен в участок Кодзимати. В ответ на вопросы полиции он дал странные показания. Морито заявил об имеющихся у него серьезных подозрениях, что Кёхэй, сын хозяина дома Ёхэя Коори, сбил человека. Для подтверждения этих подозрений он якобы и вынужден был проникнуть в гараж Коори. Морито сообщил также, что преступление было совершено в городе К., недалеко от ворот храма, предположительно в половине третьего ночи 26 августа; имя пострадавшей — Фумиэ Оямада. Он добавил также, что соответствующий полицейский участок должен располагать сведениями, подтверждающими его слова.

Все это ничуть не оправдывало поступок Морито, но игнорировать его показания тем не менее было нельзя. Решили связаться с полицейским участком в городе К. Там ответили, что действительно аналогичное заявление поступало от мужа Фумиэ Оямада, место перед храмом было обследовано, однако никаких следов наезда не обнаружено.

И все-таки так просто сбрасывать со счетов показания Морито не приходилось. Полицейские понимали, что за спиной Морито стоит влиятельная фигура. Отношение к нему несколько смягчилось. Но поскольку полицейский участок в К. не располагал никакими данными о происшествии, кроме показаний пострадавшей стороны, ничто, собственно говоря, не свидетельствовало о преступлении. Морито, даже будучи совершенно уверенным в виновности Кёхэя Коори, не имел права самовольно забираться в гараж. Это было явным правонарушением. Тем более что в его рассуждениях концы с концами не сходились.

Даже поверив всему, что говорил Морито, полиция не имела права требовать обследования автомобиля Кёхэя Коори. Пленку, изъятую у Морито, проявили. Действительно, на машине ясно были видны вмятины. Но кто может утверждать, что это следствие наезда? Отец Кёхэя — видный политический деятель, и полиции об этом забывать не стоит.

Действительно, местопребывание Фумиэ Оямада до сих пор неизвестно. Морито утверждал, что это якобы и есть самое веское доказательство. Но нет никаких оснований связывать исчезновение Фумиэ Оямада с именем Кёхэя Коори. Кто знает, может быть, соображения личного характера вынуждают ее скрываться. Кёхэй Коори в данное время путешествует за границей. Его отец, Ёхэй, выразил желание уладить дело полюбовно, поскольку претензий к Морито он не имеет.

Полиция прикинула так и этак и решила отпустить Морито, ограничившись внушением. Отснятую пленку ему не вернули.

Во время следствия по делу Морито Синко Тании, служанку в доме Коори, несколько раз вызывали в полицию. Синко ничуть не испытывала робости в присутствии полицейских, она сама вызвалась дать показания. Похоже было, что вся эта история доставляет ей удовольствие.

Возвращаясь домой после очередного посещения полиции, Синко столкнулась в коридоре с Мунэсуэ.

— Ой, господин полицейский!

Мунэсуэ никак не ожидал увидеть в полутемном коридоре полицейского участка нарядно и ярко одетую девушку. Он решил, что она обращается к кому-то другому, и огляделся.

Господин полицейский, это я. Ну вот, вы меня совсем забыли. — Девушка определенно улыбалась ему, Мунэсуэ.

— А, это ты. — Мунэсуэ наконец припомнил девушку. Ну конечно, он видел ее в гостинице «Мията». — Ты очень изменилась, я тебя не узнал.

Он внимательно посмотрел на свою собеседницу. Толстый слой косметики, новая прическа. Раньше волосы Синко свободно спускались на плечи, а сейчас они подняты на затылок и уложены в прическу, напоминающую кремовый торт. От этого лицо девушки неузнаваемо изменилось. На ней модная блузка, а юбка почти подметает пол. Никто не узнал бы в ней служанку из провинциальной гостиницы. Теперь Синко похожа на одну из бесчисленных эстрадных певичек.

— Что вы меня так разглядываете? Я стесняюсь. — Девушка кокетливо изогнулась. И манера говорить стала другой, столичной.

— Неужели это ты, О-Син-Син-тян.

— Синко! Меня зовут Синко Тании.

— Когда же ты приехала в Токио?

— Сразу после вашего отъезда. Списалась с дальними родственниками и помчалась.

— Зачем тебе… понадобилось в Токио?

— Ну вот, зачем. Странный вопрос! Может, я хочу в полиции работать. Он, а я и не знала, что вы в этом участке…

— Ну почему странный вопрос? Ты ведь без всякой определенной цели «помчалась» в Токио. Тебе и обратиться не к кому, если что случится.