Плюшевый медвежонок - Страница 43

— Спасибо, значит, убитому негру?

— Ёковатари-сан, что вы думаете о нашем деле?

— В каком смысле?

— Видите ли, из-за того, что убитый — иностранец, в расследовании, как мне кажется, никто особенно незаинтересован. Похоже, что наша группа создана проформы ради, поскольку здесь замешана честь японской полиции.

— А вы что, настроены иначе? — спросил Ёковатари, искоса взглянув на собеседника. Взгляд его был недобрый: Мунэсуэ повторил то, что с самого начала говорил сам Ёковатари.

— С чего вы взяли? Мне, откровенно говоря, все равно. До убитого мне дела нет. Мне только одно нужно — разделаться с убийцей.

При этих словах глаза Мунэсуэ будто сверкнули огнем. Или это просто почудилось сквозь пар? Видимо, не зря перед отъездом в Киридзуми Ямадзи сказал про него: «Очень уж ретивый. Как начнет таскать за собой по горам — не угонишься». И послал вместо себя Ёковатари.

Мунэсуэ испытывал к преступникам ненависть совершенно особого рода. Для сотрудника полиции отвращение и гнев по отношению к преступнику — вещь естественная. Однако Мунэсуэ переносил на преступный мир свою личную ненависть к негодяям, убившим его отца. Наверное, именно поэтому его так раздражало поведение следственной группы. Вряд ли его коллеги относились к дознанию спустя рукава оттого, что убитый был иностранцем. Пожалуй, напротив: это обстоятельство могло бы быть дополнительным стимулом в раскрытии преступления. И все-таки где-то в самой глубине души дело какого-то негра представлялось им не столь уж важным. Мунэсуэ же считал, что, даже не испытывая симпатии к жертве, следует положить все силы на поимку убийцы.

Ёковатари тоже было не по себе от рвения Мунэсуэ. Бригада Насу состояла из ветеранов, но Ёковатари был старейшим из них, на счету у него было почти столько же дел, сколько у Ямадзи. Но даже его Мунэсуэ опережал в энтузиазме и упорстве.

«Если рвение Мунэсуэ направить в нужное русло, из него выйдет отличный сыскной агент… — думал Ёковатари, погружаясь в горячую воду. — Иначе его энергия неизвестно во что может вылиться: начнет еще пытать подследственных. Следствие должно подчиняться строгим правилам, и насилию здесь не место».

Ёковатари понял, почему Ямадзи послал с Мунэсуэ именно его. Человеку помоложе было бы трудно сдерживать Мунэсуэ.

«Ну-ну, — подумал он и вдруг почувствовал голод. — Хватит купаться. Пора и поесть».

В комнате их ждал накрытый столик. Рис и суп были еще горячие. На столе красовались сасими из карпа, тэмпура из грибов и овощей, всевозможные салаты.

— Вот это да! — воскликнули Мунэсуэ и Ёковатари в один голос. Богатство и разнообразие стола сделали бы честь самому модному курорту.

— У нас в горах ничего нет, уж не знаю, придется ли вам все это по вкусу, — скромно сказала хозяйка, но гости, едва пробормотав что-то в ответ, накинулись на ужин. Сейчас им было не до служебных дел.

3

Когда они, покончив с обильным ужином, немного отдышались, раздались осторожные шаги: хозяин привел стариков.

— Право, не стоило беспокоиться! Мы сами собирались к вам зайти, — стал извиняться обычно неприветливый Ёковатари.

— Ну что вы, старому человеку поговорить — одно удовольствие…

Старик был худой, но еще крепкий. За ним тенью следовала маленькая старушка. Приведя родителей, хозяин ушел по своим делам в главное здание.

Четверо расселись вокруг котацу — не электрического, а угольного, такого же старого, как все в доме.

— Нам уже сын сказал, в чем дело. Иностранцы сюда приезжать стали сразу после войны. Тут Многим нравится, вот люди и приезжают сюда: кто на немного, а кто и надолго, — не спеша заговорил старик.

Хотя инспекторов интересовали сведения о Джонни Хэйворде, им пришлось сначала выслушать всю историю Киридзуми.

Старик рассказал, что горячие источники были обнаружены здесь больше тысячи лет назад. Нашла их собака, принадлежавшая отцу Садамицу Усуи, одного из вассалов Ёримицу Минамото, и потому одно время их называли Собачьими ключами.

Первый курорт в этих местах был создан в 1880 году. Десять пайщиков основали «Компанию по эксплуатации источников Усуи», которая и положила начало теперешнему курорту Киридзуми. Именно тогда была построена старая гостиница, как видно, многое повидавшая на своем веку. В числе десяти основателей компании был и дед старика; впоследствии он стал ее единственным владельцем. В 1911 году, когда дело перешло к наследнику, компанию переименовали в «Кинтокан. Горячие источники Киридзуми». Почему в название было включено слово «Киридзуми», точно неизвестно.

— Скорее всего, потому, что уж очень часто здесь бывают туманы,- сказал старик, очевидно вороша в памяти события далекого прошлого. Расспросы пробудили в нем воспоминания, и сейчас он мысленно оглядывал свою долгую жизнь — семьдесят с лишним лет.

Получалось, что старик владел предприятием в третьем поколении, а нынешний хозяин — в четвергом. Кто только не перебывал на источниках со времени основания курорта.

— Кода Рохан сюда приезжал. И Ясо Сайдзё тут останавливался. Правда, я его не видел. Это было еще при отце. А стихотворение то я случайно нашел в сборнике и отдал напечатать на салфетках.

— Когда это было? — спросил Мунэсуэ. Наконец-то начался разговор по существу.

— До войны еще. Точно уж не помню когда.

— А салфетки у вас до сих пор в ходу?

— Нет. В пятидесятые годы еще были, а теперь уже нет.

— Джонни Хэйворд родился сразу после войны. Так что он мог видеть эти салфетки. Знал ли он, откуда они, — это уже другой вопрос.