Плюшевый медвежонок - Страница 50

С детсадом так трудно было. Мы с мужем трое суток простояли в очереди, друг друга подменяли, пока устроили, — не без гордости говорила Тиёко жене Ниими, когда тот входил в гостиную.

— О чем это ты? — поинтересовался Ниими.

Тиёко снова взялась рассказывать, теперь уже специально для него, как они с мужем устраивали своего сына Тадаси в детский сад при университете Сент-Фелис. Все, кто попадал туда, могли в дальнейшем продолжать образование в учебном комплексе при университете, а затем и в самом университете, поэтому число претендентов из Токио и близлежащих префектур в несколько раз превышало число мест.

— Ты, значит, и мужа впутала в это дурацкое занятие? — неодобрительно сказал Ниими.

Тиёко обиделась:

— Вовсе не дурацкое! А очень важное: от него зависит вся жизнь Тадаси.

— Да ведь речь идет всего-навсего о детском саде, при чем тут жизнь. Детские сады все одинаковые. Делать вам, матерям, нечего. — Последнее было предназначено отчасти и для жены.

— Братец, все-то ты видишь в розовом свете. А теперь жизнь начинается с детского сада. Каким тебя сделают в детском саду, таким ты и будешь. Сейчас все намного сложнее, чем тогда, когда мы были маленькими.

— Конечно, пробиться человеку с каждым годом становится все труднее. Но все же и в детском саду, и в школе еще рано судить, преуспеет он в жизни или нет.

— Нынешние матери слишком уж суетятся вокруг своих детей. Неизвестно, когда и где у них проявятся способности. Сколько ни шлепай их в младенчестве, а они все равно пойдут по той дороге, по какой им хочется. Сплошь и рядом детей заставляют соперничать из тщеславия и эгоизма родителей. Заставляют гнаться за отметками чуть ли не с пеленок. Все это уж как-то слишком смахивает на дрессировку обезьян.

— Боже мой, что ты говоришь! — Тиёко, закусив губу, едва не плакала.

— Помилуй, — не утерпела жена, — что ты говоришь, наши гости могут обидеться.

Но тут хозяина вдруг поддержал до той поры молчавший Уодзаки:

— А по-моему, вы совершенно правы. Мне тоже не по душе теперешняя погоня за образованием во что бы то ни стало. Родители ничего в жизни не добились, так пусть, мол, хоть детям повезет, пусть будут вундеркиндами и обскачут остальных. Это воспитание вундеркиндов, на мой взгляд, просто вопиющая нелепость.

— Ну вот, и ты туда же, — набросилась на мужа Тиёко. — Сам ведь согласился, что лучше сейчас любой ценой устроить Тадаси в хорошее место, чем потом мучиться, и вдруг…

— Но ведь учеба сына — это твоя сфера, как ты хочешь, так пусть и будет.

— Что значит «моя сфера»? Откуда такая безответственность, ребенок же наш общий.

— Что верно, то верно, как говорится, результат общих усилий, — улыбнулся Уодзаки молоденькой жене, видя, что она не на шутку рассердилась.

— Ну что ты улыбаешься? Смотреть противно!

— А мне, думаешь, не противно тебя слушать? — Спор супругов грозил закончиться плохо.

— Какие вы, однако, горячие, — с оттенком зависти сказала жена Ниими. Слова ее прозвучали грустно: в них чувствовалась обида на собственную неудачную семейную жизнь.

Внезапно в комнату вбежал Тадаси вместе с младшим сыном Ниими. До сих пор они играли в другой комнате.

— Отдай, отдай! — кричал Тадаси, бегая за сыном Ниими: тот отнял у Тадаси игрушку, которую малыш принес с собой.

— Рюити! Нельзя дразнить маленьких, — прикрикнула на сына жена Ниими.

Ниими взглянул на игрушку в руках у Рюити и обомлел. Это был плюшевый медвежонок, по форме, размеру и всему остальному точно такой же, как тот… Только совсем новый.

— Откуда? Откуда у тебя этот медведь? Ребятишки испугались, так внезапно прозвучали слова Ниими. Тадаси растерянно взглянул на дядю, потом побежал к матери и заплакал. Очевидно, он решил, что дядя на него рассердился.

— Что ты так закричал? Тадаси-тян испугался, — укоризненно сказала жена.

— Да так вышло, уж очень медвежонок у него любопытный.

— Что в нем любопытного, обыкновенная плюшевая игрушка.

— Где вы его купили? — обратился Ниими к сестре.

— Мы не покупали, это подарок.

— Подарок? Чей?

— Памятный подарок по случаю поступления в Сент-Фелис, детский сад подарил таких медведей всем новеньким. Не бесплатно, конечно, цена игрушки входит в плату за детский сад.

— Памятный подарок? Всем детям?

— Всем. Сент-Фелис славится своими зверушками. Знаешь, скольким матерям хотелось бы раздобыть для своего ребенка такой талисман.

— И всегда дарят только медведей?

— Нет, бывает, что собачек, обезьян, зайцев — в общем, каждый год что-нибудь новое. В этом году были медвежата. Почему-то медвежата ценятся больше всего. Кажется, игрушки повторяются каждые пять лет. Но послушай, братец, зачем тебе это?

— Забавный очень медведь, вот я и заинтересовался. А их дарит только Сент-Фелис?

— Как будто да. В магазинах они не продаются, а то бы все за ними бросились: говорят, они счастье приносят.

— И сколько же таких раздают в год?

— Столько, сколько детишек принимают. Не больше пятидесяти. Но в чем дело, ты же вроде никогда не интересовался игрушками?

— Сестру-то, видимо, только они и занимали.

На следующий день Ниими отправился в детский сад при университете Сент-Фелис. Университет занимал обширную территорию в тихом уголке одного из фешенебельных районов Токио. Здесь были собраны в единый комплекс первоклассные учебные заведения, от дошкольных до высших, обеспечивавшие своим выпускникам прочное место в обществе.

Университетский городок утопал в зелени. Учебные корпуса почти терялись в ней. Вокруг зданий тянулись широкие лужайки, отданные во владение учащимся. Яркие платья девушек-студенток пестрели на них, словно цветы.